расстраивает то, что мы совсем перестали общаться с братом. я так жалею о том, что счастливого детства уже не вернуть - то время, когда мы проводили в деревне все каникулы, наши дома по разные стороны улицы, нас действительно было не разнять, и все эти шалости - следилки, пароли, штаб в бане на чердаке, рыбалка, карты и записи, лазания по деревьям, сараям, крышам, ежедневный костер за огородом и "бамбинтон" перед вечерними новостями. и тетя Аня, его бабушка, еще до инсульта, такая бодрая и строгая, и он - "сорванец и грубиян", а сейчас - у нее на лице видны одни глаза, и почти не двигается, только баюкает левую руку, а он живет с ней один там, в каникулы, и ему нравится, готовит, ухаживает за ней, неходячей, утренние и вечерние "процедуры", собирает ягоды и варит компот, мой любимый брат, vj в спб,
вроде тогда это и случилось, резко как-то, когда он после школы поступил в питер, а мне оставался учиться еще год, и когда я закончила 11-ый класс, мы уже совсем не общались.
мне горько вспоминать все эти зимы и лета, проведенные там, когда еще нас не разнять, дядя Сережа - живой, с обязательным: "ну ка, мелюзга, брысь отсюда" и мелочью "на конфеты", с тетей Аней, до сентября купавшейся в речке в семь утра, со старым радио, по которому в 11 вечера час читали Пелевина и Достоевского, с бабушкой, прятавшей от нас конфеты и "Тоником" и полуторалитровых бутылках за 11 рублей.
мне так безумно горько от этого. все наше время, проведенное там, за 150 от города на месяц, было самым. столько смешных моментов. шуток, случаев, и прочего. столько всего - в прошлом. ушло, навсегда,
безвозвратно.