нет ничего бессмысленнее слов
по поводу семейной темы - очень хочется навсегда запомнить родителей молодыми.
хочется быть снова маленьким, в садике, в начальных классах, чтобы быть с ними больше, потому что сейчас то это ведь совсем невыносимо,
очень сложно говорить о них - сложно говорить о таких вещах вообще, и в частности о том, что ты любишь - говорить сложно, и поэтому я не могу сказать слов о маме, ни слова, ее зовут Лариса, не могу ничего сказать о брате, его зовут Матвей, и он только-только пошел в первый класс, и мне его жаль, то, что ему возможно будет сложнее, чем другим, и я за него боюсь, потому что дети жестокие, и школа вообще жестока,
я спрашиваю у него: "что тебе нравится больше всего", а он отвечает: "уроки", потому что "на переменах все мальчишки идут играть в футбол и догонялки, а я не могу", и потому что нет друзей, и он действительно хороший парень, умный, и знает уже больше меня, и мне так жаль, что ему по пол дня приходится сидеть одному в квартире дома, потому что родители работают, а я учусь и не могу приехать,
pic
очень сложно говорить что-то о папе, хотя это легче, ведь я с ним не живу, и друг о друге мы знаем только "гостевые вещи", он нытик, вечный "юноша в джинсах и свитере", как о нем до сих пор говорят на выставках стареющие нафталиновые провинциальные леди: "а кто из них N?" - "а, Наденька, это вот тот молодой человек в свитерке и джинсах", а молодому человеку уже пятый десяток, и седина в волосах. я вижу его редко, раз в два-три месяца,
pic
pic
я смотрю на его фотографии, и не верю, что прошло десять лет.
я никогда не писала о папе тут. я говорила о маме, в основном о том, что она меня не слышит, но на самом то деле, конечно же, это все - пыль и дым.
как-то не принято говорить о любви к родителям. это вроде как общепонятно известно, и поневоле хочется кашлянуть и скосить глаза.
у него хорошее, но слегка непривычное чувство юмора. и много историй, которые он всегда готов рассказать. он совсем не понимает всех этих вещей вроде компьютера и интернета, он купил дом в заброшенной деревне где четверо жителей и нет магазина, и может жить там не выезжая месяца два.
я горжусь им. я горжусь и им, и мамой, хотя не виню их за то, что они разошлись. он был с выставками в париже, пекине, берлине, в десятках российских городов, он рисует в том направлении, что называется вологодской школой живописи, и мне действительно нравятся его работы - теперь. раньше мне было досадно, что он такой какой-то "не модный", а сейчас я рада, что он такой, какой есть.
позвонила маме, она говорит: "я в депрессии", я спрашиваю, что случилось, хотя знаю, что все то же - работа, Матвей дома один, деньги, а она: "ничего, я потом тебе поплачусь еще как-нибудь когда будет время",
и я понимаю, что было вообще бессмысленно на нее когда-либо злиться.
upd
хочется быть снова маленьким, в садике, в начальных классах, чтобы быть с ними больше, потому что сейчас то это ведь совсем невыносимо,
очень сложно говорить о них - сложно говорить о таких вещах вообще, и в частности о том, что ты любишь - говорить сложно, и поэтому я не могу сказать слов о маме, ни слова, ее зовут Лариса, не могу ничего сказать о брате, его зовут Матвей, и он только-только пошел в первый класс, и мне его жаль, то, что ему возможно будет сложнее, чем другим, и я за него боюсь, потому что дети жестокие, и школа вообще жестока,
я спрашиваю у него: "что тебе нравится больше всего", а он отвечает: "уроки", потому что "на переменах все мальчишки идут играть в футбол и догонялки, а я не могу", и потому что нет друзей, и он действительно хороший парень, умный, и знает уже больше меня, и мне так жаль, что ему по пол дня приходится сидеть одному в квартире дома, потому что родители работают, а я учусь и не могу приехать,
pic
очень сложно говорить что-то о папе, хотя это легче, ведь я с ним не живу, и друг о друге мы знаем только "гостевые вещи", он нытик, вечный "юноша в джинсах и свитере", как о нем до сих пор говорят на выставках стареющие нафталиновые провинциальные леди: "а кто из них N?" - "а, Наденька, это вот тот молодой человек в свитерке и джинсах", а молодому человеку уже пятый десяток, и седина в волосах. я вижу его редко, раз в два-три месяца,
pic
pic
я смотрю на его фотографии, и не верю, что прошло десять лет.
я никогда не писала о папе тут. я говорила о маме, в основном о том, что она меня не слышит, но на самом то деле, конечно же, это все - пыль и дым.
как-то не принято говорить о любви к родителям. это вроде как общепонятно известно, и поневоле хочется кашлянуть и скосить глаза.
у него хорошее, но слегка непривычное чувство юмора. и много историй, которые он всегда готов рассказать. он совсем не понимает всех этих вещей вроде компьютера и интернета, он купил дом в заброшенной деревне где четверо жителей и нет магазина, и может жить там не выезжая месяца два.
я горжусь им. я горжусь и им, и мамой, хотя не виню их за то, что они разошлись. он был с выставками в париже, пекине, берлине, в десятках российских городов, он рисует в том направлении, что называется вологодской школой живописи, и мне действительно нравятся его работы - теперь. раньше мне было досадно, что он такой какой-то "не модный", а сейчас я рада, что он такой, какой есть.
позвонила маме, она говорит: "я в депрессии", я спрашиваю, что случилось, хотя знаю, что все то же - работа, Матвей дома один, деньги, а она: "ничего, я потом тебе поплачусь еще как-нибудь когда будет время",
и я понимаю, что было вообще бессмысленно на нее когда-либо злиться.
upd