в магазине потеряла перчатки, расстроилась, походила по рядам, потом плюнула - нужно меньше привязываться к вещам, нужно избегать категоричности суждений, нужно быть терпимее, целеустремленней, умнее, лучше - плюнула и пошла по пустырю к дому, под зимним, еще не-греющим солнцем, руки красные, глаза слезятся, три часа дня, бежит собака, буксует машина, жизнь идет, а я останавливаюсь и смотрю. и чувствую, что времени нет. счастье.

пока преподаватель говорит лекцию, нечем себя занять, и я случайно открываю Вику. уже потом, сидя в автобусе, я все еще читаю, и плачу, март 2010 года, я смотрю на числа - когда это было, где я была в это время? я не помню. так странно. я не помню того марта, но помню март'08'07'06 в обратном порядке. как быстро летит - всё. в 15 лет ты ходишь в мороз без шапки и с голым пузом, пьешь, тушишь окурки об руку и думаешь, чем бы себя убить, сейчас - ты сидишь дома в свитере и носках, лечишь болячки, не можешь согреть руки и думаешь, чем бы выжить. из носа фонтаном льет кровь, и не останавливается. виски колет, сердце стучит. я просыпаюсь с одеялом на лице и фразой во рту:
волосы цвета вареной гречки. сколько я ее не видела. три года, четыре. я не помню. я помню ее веснушки, пустую голову, разные глаза, лето, летом - ты дарила мне ро-о-озы. my summer of love. "я хочу целовать тебя на главной площади каждого города, что снится мне по ночам". щербинка между зубами, родинка-горошина на шее. некрасивые ногти. шрам на животе, чуть ниже и левее пупка, я водила по нему пальцем. она была страшно молода и красива. так смешно - сейчас я пытаюсь найти ту запись на старом дневнике, пытаюсь найти в я@поиске, ту, что "так стара для меня почему-то", но ничего не выходит, кроме изменённого и переписанного плагиата. это оказалось слишком старо для меня. прожить пять лет и обнаружить, что не то что людей, даже слов - не осталось. кто-то это уже забрал, съел, выплюнул. как угодно. молью, временем, пылью.
тонны воды. тонны сырой взрывчатки. ты. тытыты. сейчас это кажется так просто - пробежаться по узелкам памяти, распутать, расплести, урвать, пережить и забыть, сделать как лучше. мы живые, легкие, нежные. стены-слова, красные шторы. хлопья пыли, летающие по полу квартиры. грязный ковер, глубокое кресло, четыре часа утра. мед, окурки, секс, вмазаться по-крупному. переводили стрелки. темный коридор, скользкие плитки, кожа. скрипучий матрас, полотенца. не оборачивайся, я на тебя смотрю. не включай обогреватель, потому что он будет гореть (это значит ты будешь гореть и я буду гореть). они сгорели, несчастный случай. я всегда буду с тобой. это никогда не было просто. грязная раковина, какие-то мелочи. сломанный диван, сломанные ногти, засохшие цветы. качели под окнами, дождливые утра. "я никогда тебя не забуду".
сколько их было? кто-то считает прошлое годами, я - людьми, которые никогда не были моими. тонкие пальцы, белая кожа, медные кудри это или бледные юбки, каблучки и бантики, кошачья походка. "забудешь".
прощалась так, как будто навсегда, потому что казалось, что вокруг меня, рядом со мной, передо мной - всегда будут интересные люди. (мне). мне много что казалось. что время бесконечно, что это никогда - не пройдет, не отпустит, что будет всегда так больно, так хорошо, и в этом было спасение. в том, что казалось, будто они всегда будут со мной.

но все рано или поздно либо предают, либо уходят.

не самом деле не останется даже фото.
мне хотелось снять об этом фильм, написать книгу, спеть песню, но все, что сейчас есть - это две строчки титров хуевой драмы под паршивый мотив.
время резко нагнало меня, переехало, зажевало между колес, протащило пару метров и теперь впереди - смеется, и хлопает мне в ладоши, пока я собираю себя по частям. ноги, спину, кожу, голову.
в квартире пахнет уксусом, я удаляю с чайника накипь. я не-думаю, пью витамины, замазываю круги под глазами, качаю мышцы, лечу волосы, ем правильную еду, но ничего не проходит. я надуваю себя по утрам, как шарик, но к вечеру воздух уходит, и через мятую кожу я чувствую, что внутри - пустота.

бежать, бежать, схватить, сказать здравствуй, ты меня уже не помнишь, но я задыхаюсь. я одна, я не знаю что делать, научи меня жить. скажи мне, как так стало, что не осталось людей, с кем я могу молчать. есть только люди, с кем нужно говорить, и это меня убивает, ты знаешь.

блаженнее давать, нежели принимать (Деян 20, 35), но может быть вся ошибка в том, что людей нельзя любить. нужно как раз брать, давать, брать снова, не подставляя живот. а может мне просто нечего больше.
когда тебе не к кому идти, то, куда ты обратишься в конечном счете - либо к психотерапевту, либо к Богу.

я плачу, но это не помогает.